Украина, Россия и признание

Каждый год, когда бываю у родителей, перечитываю работу Фрэнсиса Фукуямы «Наше постчеловеческое будущее». Не потому, что она мне особо нравится, а просто потому, что она есть в библиотеке родителей, а в моей ее нет. И в этом году обратил внимание вот на эти слова об Украине (написана книга в 2002 году):

Требование признания часто перевешивает экономический интерес: новым странам, скажем, Украине или Словакии, вполне могло быть лучше в составе большей страны, но им нужно не экономическое процветание, а собственный флаг и место в ООН. Именно по этой причине философ Гегель считал, что исторический процесс в основе своей движется борьбой за признание… [Фукуяма, 2008. C. 70].

Там же есть интересная фраза:

Требование признания не обязательно должно быть личным: человек может требовать, чтобы другие признали его богов, или святыни, или нацию, или правое дело [Там же].

В этом контексте можно выстроить довольно много любопытных умозаключений. Я же остановлюсь вот на этих.

1. Акцент России на прагматической стороне (а чрезмерная прагматика российской политики — ее явная Ахиллесова пята) является одной из причин, почему Россия потеряла (теряет?) Украину. При всей уважительной риторике Путина об украинском народе чувствуется, что он не готов дать украинцев так нужное им признание.
2. Признание сейчас также выступает краеугольным камнем российской внутренней и внешней политики.
3. Признания можно частично добиться принижением Другого. Условно говоря: можно купить Ягуар, чтобы «переплюнуть» BMW соседа (пример Фукуямы), а можно продолжать ездить на Тойоте, если заставить соседа пересесть на Ладу. Собственно, принижение другого сейчас характерно как для украинцев, так и для русских. Увы.