Как только
Пылающее солнце Сахары достигало зенита, песок раскалился до такой степени, что резиновая подошва кроссовок стала плавиться. Молодой человек лет двадцати брел по пустыне, по щиколотку проваливаясь в раскаленный песок и оставляя за собой капельки жидкой резины. Одет он был не совсем обычно для этого места: кроссовки, синие широкие джинсы, футболка на выпуск с изображением какой-то рэперской группы, спортивная цветастая куртка и завершала это одеяние бейсболка с надписью «I love NY». Он не выглядел измождённым, страдающим от жажды, но во взгляде его читалось целая гамма чувств: удивление, восторг и что-то ещё непонятное, неуловимое. Когда жара стала просто невыносимой, он поднял голову к небу и крикнул: «Всё, хватит!». В то же мгновение песок охладел и превратился в асфальт, солнце погасло, воцарила темнота и прохлада ночного города.
Он постоял немного в задумчивости, почесал затылок, потом улыбнулся и крикнул, обращаясь к небесам: «Хочу прокатиться на сноуборде», и принял стойку сноубордиста. Громады небоскребов приняли форму альпийских гор. Яркий солнечный свет отражался от заснеженных вершин, ослепляя своим блеском, дорога, на которой стоял парень, превратилась в лыжную трассу, изменив свой угол наклона градусов на тридцать. Никогда он ещё не испытывал таких ощущений: снег летел ему в лицо, ветер раздувал куртку как парус яхты, а во время совершения очередного безумного трюка он чувствовал, как сердце его перестаёт биться и дыхание останавливается. Это было здорово! Перед очередным трамплином он набрал максимальную скорость и взмыл с него к небесам. Пару раз перевернувшись в воздухе, этот сумасшедший отстегнул доску, вытянулся в струну и головой вниз полетел к земле. До столкновения оставалось каких-нибудь полметра, и он выкрикнул: «Вода!!!».
В воду он вошел как профессиональный ныряльщик: без брызг, воплей и прочей ерунды, на очень большой скорости и сразу погрузился на глубину. У него не перехватило дыхание, он не захлебнулся, крича от восторга, он плавал и резвился как дельфин, выпрыгивая из воды на два метра и погружаясь вновь. Стайки разноцветных рыбок шарахались от этого непонятного животного, которое явно не подходило по строению тела для жизни в воде. Он дразнил акул, дергая их за хвост, а потом уплывал от них с невероятной скоростью. Его интересовало всё в этом загадочном, скрытом от людей месте. Если бы он захотел, то мог бы написать как минимум три – четыре докторских диссертации о флоре и фауне океанского дна.
Но он даже не думал об этом, его ничто не тревожило, он наслаждался каждым моментом, и каждый момент был непохож на предыдущий: он прыгал с Эйфелевой башни без парашюта, мягко приземляясь в кресло «Формулы 1», и нёсся по трассе с невероятной скоростью. Он заходил в самый дорогой ночной клуб Лос-Анджелеса и выходил оттуда, ведя под руки двух самых офигенных девчонок, куда и зачем они направлялись – рассказывать нет надобности. Это была просто сказка, о которой мечтает каждый. Исполнение всех желаний.
После обеда на орбитальной станции МКС (кто не мечтал в состоянии невесомости выдавить из тюбика пару котлет по-киевски и заглотить их как волк из «Ну, погоди!») он решил выкурить по сигаре с губернатором Калифорнии Арни Шварцем, а потом набить ему физиономию, поскольку он ненавидел политиков, даже если они по три раза на дню спасают мир от всякой нечисти, а в перерывах переводят старушек через дорогу. После осуществления этого незамысловатого плана он опять очутился на той же тёмной улице посреди ночного города. Размышляя, он прикрыл глаза – что бы ещё такое заказать? Любое его желание сразу бы исполнилось. Некоторые считают, что число человеческих желаний безгранично, однако если это так, то почему так сложно выбирать из бесконечности? Самый распространённый пример бесконечности – это числа. Вы сколько угодно можете загадывать числа и при этом практически не утруждать себя размышлениями. По иному дело обстоит с желаниями. Ему не предлагали загадать только три желания, он мог их загадывать до бесконечности, но, тем не менее, это вызвало некоторые затруднения после первых двадцати. Наконец, он решил.
– А теперь, – сказал парнишка, обращаясь все к тем же небесам ночного города, – моё самое заветное желание… Хочу…
…Но как только он произнес эти слова, его сердце пронзила страшная боль, как будто раскаленный кинжал воткнули в грудь и медленно там проворачивали. Тело свело судорогами, он корчился на земле как рыба, выброшенная на берег. Вот он замер, все мышцы напряжены до предела, рот жадно глотает воздух, но безуспешно, наконец, он делает долгий вздох и открывает глаза. Свет от лампы дневного освещения слепит глаза, обоняние режут неприятные запахи, а по ушам бьёт громкий, болезненно громкий голос человека в белом, который стоит рядом и смотрит на него: «Ну, парень, если бы тебя привезли минут на пять позже, тебя бы даже эта прямая инъекция адреналина в сердце не спасла!». А парень подумал: «Ну и на хрена мне эта инъекция, адреналина мне и там хватало…».
